Лечиться будем?

Очередной автопроизводитель объявил о вынужденном осеннем повышении цен на машины. Вроде небольшом – на два-три процента, но когда эти доли от стоимости вовсе не премиального автомобиля оказываются эквивалентны средней зарплате, становится не по себе

Сколько зарабатывают сегодня россияне? В рублях почти столько же, сколько и в предыдущие два-три года. В среднем по России – 32 тыс. рублей, в Москве – под 60 тыс. Еще совсем недавно это была без малого тысяча и более полутора тысяч долларов соответственно. Не так уж мало, на уровне многих стран Восточной Европы. Однако теперь, когда курс доллара штурмует отметку в 70 рублей, доходы населения сократились вдвое. Откуда в таких условиях взяться платежеспособному спросу на автомобили? Как быть самим автопроизводителям? А главное, как долго продлится период низких зарплат и высоких цен?

Драматизм ситуации заключается не в том, что российский автомобильный рынок переживает кризис, и даже не в его глубине, которая вполне сопоставима с падением продаж 2009 года. Наиболее тревожно, что в состояние кризиса рынок был введен воздействием сразу нескольких факторов, и выход путем устранения только части из них невозможен – либо все, либо ничего!

Падение цен на нефть лишило российскую экономику значительной части доходов, поскольку рост благосостояния населения в предыдущие годы обеспечивался исключительно благоприятной сырьевой конъюнктурой. Ни существенного повышения производительности труда, ни значительных темпов роста количества производств высоких переделов, ни развития малого бизнеса – ничего этого не было в достаточных масштабах. Если и можно назвать ряд точечных успешных проектов и достижений, то они никак не объясняют экономический рост последних десяти лет.

Второй фактор – девальвация рубля более чем на 40%. В структуре российской экономики стоимость национальной валюты определяется стоимостью главного национального богатства – углеводородного сырья. Поскольку возврата к высоким ценам на нефть не просматривается, надеяться на укрепление рубля не стоит. Даже чиновники Минэкономразвития предлагают рассчитывать в 2016 году на цену нефти в 38 долларов за баррель, а они все же склонны к оптимизму в прогнозах. Обычно реальность оказывается хуже их ожиданий. Но и при такой стоимости нефти следует ожидать курса в 80 рублей за доллар.

Между тем даже автомобили, производимые на российской территории, в значительной степени зависят от валюты. Уровень локализации производства остается низким – в среднем 30–35%. А значит, 70% стоимости собранного здесь автомобиля «долларовые». Точнее, в основе может быть и евро, и йена, но в принципе это ничего не меняет.

Российский Центробанк проводит политику высоких процентных ставок, чтобы не допустить лавинообразного обесценивания рубля. Отчасти это помогает, но авторынку от того не легче. Дорогие автокредиты в сочетании с падением доходов и отсутствием сбережений у населения – это еще один фактор, препятствующий восстановлению продаж.

Наконец, геополитическая нестабильность и война санкций. Непосредственно против автомобильного рынка никаких ограничений не введено: нет запретов автомобильным компаниям работать в России. Не было до последнего времени и препятствий для импорта машин и комплектующих в РФ в ответ на недружественные шаги Запада. Однако любые санкции приводят к снижению доверия мирового рынка к России, кредитные рейтинги понижаются, наши банки остаются без доступа к дешевым зарубежным кредитам и бизнес лишается доступа к деньгам под разумные проценты. Хуже того, в какой-то момент у банков может просто не оказаться средств для выдачи займов. Все это давит на бизнес, заставляя повышать цены.

Считается, что автомобильный рынок – точный индикатор общего состояния экономики. Мне неоднократно доводилось слышать от экспертов, что объем продаж новых машин меньше 100 тыс. в месяц в России станет признаком ее окончательного экономического коллапса, массового «банкротства» населения. Просто потому, что такой объем продаж – это естественное «дно», количество, которое должно реализовываться при любых условиях, если учитывать численность автопарка страны и естественное ежегодное выбытие автомобилей из него, а также численность населения и ряд других факторов.

На протяжении девяти месяцев 2015 года российский рынок балансировал на грани этих 100 тыс. ежемесячно. В августе было отмечено некоторое оживление, продажи чуть перешли за 130 тыс. единиц. Казалось бы, не все так плохо и можно надеяться на некоторое улучшение ситуации к концу года, когда дилеры будут распродавать стоки… Только давайте вспомним, что в этом году авторынок пользовался поддержкой государственных программ утилизации и trade-in, а также субсидирования процентных ставок по автокредитам и лизингу. По этим программам уже продано свыше 350 тыс. новых машин, а это значит, что продажи без господдержки уже глубоко ниже тех самых пресловутых 100 тыс. Если верить экспертам, рынок уже в том состоянии, когда жизнь больного поддерживается только на искусственной вентиляции легких. Так ли это?

Лично я склонен к большему оптимизму относительно потенциала авторынка противостоять нынешнему «заболеванию». Это не означает, что совсем скоро мне видится бурный рост. Нет, «болезнь» будет долгой и мучительной. Однако иммунитет еще есть. Признаков тому два. Первый – статистика падения продаж по сегментам рынка, недавно опубликованная агентством «Автостат». В среднем в первом полугодии рынок потерял 38,6%. При этом сильнее всего пострадали продажи в C-сегменте – минус 54%. На уровне среднего падения по рынку оказались кроссоверы и внедорожники – минус 38,7%, а вот сегмент компактных автомобилей B-класса потерял только 19,5%.

То есть при общем значительном падении продаж началось перераспределение спроса в сторону бюджетных моделей, тех, что производятся в России и имеют наибольшую степень локализации, – этот сегмент лучше других сопротивляется кризису. Доходы и сбережения снизились у всех, в минусе (часто значительном) даже многие премиальные марки. Но автомобили В-сегмента лучше продаются как за наличные, так и в кредит. Доля кредитных сделок у ряда производителей нижнего ценового сегмента сейчас доходит до прежних 40% и более.

Можно рассчитывать, что при господдержке и хотя бы при сохранении общеэкономической и геополитической ситуации на нынешнем уровне (без ухудшения), машины ценовой категории до 600–700 тыс. рублей постепенно начнут восстанавливать позиции и даже станут локомотивами роста и дальнейшей автомобилизации в России.

Второй признак неисчерпанных возможностей сопротивления кризису – недавнее заявление руководства Honda об изменении с 2016 года принципов работы на российском рынке. В первый момент многие СМИ поспешили сообщить об уходе компании из страны. Но затем выяснилось, что под словами о прекращении поставок машин подразумевалось иное: теперь заказывать автомобили у производителя в Японии и привозить их на российский рынок будут сами дилеры. А представительство Honda оставит за собой поставку комплектующих и обеспечение сервиса. Перевод же платежей от дилеров непосредственно автопроизводителю, минуя российского дистрибьютора, позволит дилерам снизить риски и обезопасить себя в нестабильной экономической ситуации. Замечу, что исключение из цепочки поставок посредника может благоприятно сказаться и на стоимости машин, ведь исчезает маржа чистого импортера. Другой вопрос, будет ли эта возможность использована для снижения цен?

Тем не менее подобная оптимизация способна в сложных условиях стать одним из «лекарств» для многих автопроизводителей. Трудно прогнозировать, какие марки будут готовы последовать примеру Honda. Предположу лишь, что наиболее вероятно это для компаний, у которых в структуре глобальных продаж доля России невелика, а сами они не претендуют на звание автогигантов или премиум-брендов. К примеру, это Peugeot, Citroen, Jeep, Suzuki, Subaru. Невелика доля России и в глобальных продажах Ford, но вряд ли бренд, имеющий в том числе крупный завод во Всеволожске, предпримет какие-то резкие шаги.

Впрочем, если в 2016 году удастся доказать эффективность подобных решений, можно ожидать более активных действий и от остальных участников рынка. В этом случае оздоровительный процесс пойдет быстрее.