В год 100-летия Октябрьской революции мы решили выяснить, какую роль играл автомобиль в жизни ее ключевого организатора – Ленина. Тем более что до недавних пор сделать это было весьма сложно – значительная часть документов, связанных с его личностью, хранилась под грифом «Секретно»
Зато о том, как вождь мирового пролетариата впервые близко столкнулся с механическим экипажем, можно прочесть в любом полном собрании его сочинений. Возьмем хотя бы пятое, где в томе № 50 собраны послания Владимира Ильича к родным и близким. На странице 303 в письме к сестре Марии, написанном в начале января 1910 года, читаем: «…Ехал я из Жювизи, и автомобиль раздавил мой велосипед (я успел соскочить). Публика помогла мне записать номер, дала свидетелей. Я узнал владельца автомобиля (виконт, черт его дери) и теперь сужусь с ним (через адвоката)».
Ленин тогда жил в эмиграции в Париже, а в Жювизи располагался аэродром, куда он время от времени наведывался посмотреть на полеты аэропланов. Во время одной из таких поездок и приключился описанный выше accident. Чуть позже пострадавший написал: «Велосипедное мое дело кончилось в мою пользу». Процесс действительно был выигран, и деньги с обидчика получены сполна.
Казалось бы, все закончилось благополучно, но вот что странно: на протяжении всей дальнейшей жизни автомобиль для Владимира Ильича являлся постоянным источником неприятностей и опасности. Хотя, судя по всему, сам он этого не осознавал и пользование механическим экипажем доставляло ему удовольствие.
В повседневный быт Ленина и его семьи автомобиль вошел уже после завоевания власти большевиками. Правда, несмотря на постоянное использование машин, сам он за руль никогда не садился.
После Октябрьской революции 1917 года бывший царский гараж перешел в распоряжение советского правительства. Для обслуживания В.И. Ленина выделили семерых самых опытных, проверенных и надежных шоферов вместе с закрепленными за ними автомобилями. На протяжении шести лет личным водителем Ленина являлся Степан Казимирович Гиль. На эту должность его назначили 8 ноября 1917 года. Впрочем, карьера Гиля чуть не оборвалась, едва начавшись, поскольку вскоре ленинский Turcat-Mery 1916 года выпуска с кузовом ландоле-лимузин виртуозно угнали.
Дело было так: Гиль привез Владимира Ильича в Смольный и пошел завтракать, оставив машину у главного подъезда во дворе под охраной красногвардейцев. Выехать со двора можно было только по специальному пропуску, однако спустя некоторое время в комнату, где шофер пил чай, вбежал какой-то человек с криком: «Машину Ленина угнали!» Гиль даже не поверил: «Это невозможно»! Но автомобиль действительно исчез. Вскоре выяснилось, что он беспрепятственно выехал со двора, причем сидевший за рулем человек предъявил пропуск!
Узнав о случившемся, Ленин сказал шоферу: «Машину надо найти. Ищите где хотите. Пока не найдете, со мной станет ездить другой».
Машин в Питере тогда было не много, а Turcat-Mery из бывшего императорского гаража был настолько приметен, что не мог исчезнуть бесследно. В итоге Гилю через знакомых шоферов удалось узнать, что угнанное авто стоит в сарае одной из пожарных команд и его вот-вот переправят для продажи в Финляндию. В тот же день угонщиков арестовали – ими оказались работники пожарной команды.
До марта 1918 года Ленин ездил по Петрограду практически без охраны, если не считать водителя, которому по штату полагался наган. И такая беспечность не осталась без последствий. Так, 1 января 1918 года Ленин с Подвойским и швейцарским социал-демократом Фрицем Платтеном возвращались с митинга. На Симеоновской улице машину обстреляли. Услышав первый выстрел, Платтен успел пригнуть голову Ленина и тем самым спас ему жизнь, получив пулю в руку.
Вскоре правительство переехало в Москву, куда перебрался и гараж. Несмотря на печальный опыт, председатель Совнаркома по-прежнему ездил без охраны. И вновь неприятности не заставили себя ждать: 30 августа 1918 года после митинга на заводе Михельсона на Ленина было совершено второе покушение. Когда он после выступления подходил к автомобилю, в него трижды выстрелили. Гиль даже не успел рассмотреть, кто именно стрелял, он увидел «протянутую из-за нескольких человек руку с браунингом». Ильич упал рядом с машиной. Гиль накрыл вождя своим телом и никого к нему не подпускал, пока не увидел знакомых активистов из заводского комитета. Раненого Ленина посадили в авто и отвезли в Кремль. Виновной же в покушении признали Фанни Каплан, которую подозрительно быстро расстреляли без суда.
Но и на этом «автомобильные несчастья» Ленина не закончились: 19 января 1919 года он вместе с Марией Ульяновой на машине Гиля в сопровождении чекиста Чебанова поехал навестить Надежду Крупскую, отдыхавшую в лесной школе в Сокольниках. Из Кремля выехали в пятом часу дня. Автомобиль шел по Мясницкой улице от Лубянки со скоростью около 45 верст в час. Недалеко от Каланчевской площади кто-то попытался остановить машину, но Гиль тормозить не стал. Вскоре ситуация повторилась – и шофер опять проехал мимо.
Почти у самых Сокольников на середину улицы выскочило несколько человек с револьверами. Гиль и в этот раз хотел проскочить, однако Ленин, думая, что это милицейский патруль, приказал остановиться. К машине подбежали какие-то люди и, угрожая оружием, всех высадили. Ленин вышел, показал пропуск, но нападавшие приставили к его голове пистолеты. Кто-то ловко вывернул карманы председателя Совнаркома, забрал бумажник и маленький браунинг, который тот на всякий случай носил с собой. Затем бандиты сели в машину и уехали.
Впоследствии выяснилось, что банде грабителей под предводительством некоего Кошелькова, собиравшейся на очередное дело, срочно потребовалась машина, и они остановили первую попавшуюся. К счастью для Ленина, ни Гиль, ни Чебанов оружием не воспользовались: бандитов было больше, вооружены они были лучше, и, начнись перестрелка, инцидент мог закончиться печально.
Позже Гиль вспоминал, что самым любимым видом отдыха для Ленина были загородные автомобильные поездки. По выходным он любил выезжать на машине за 50–70 км от Москвы, наслаждаясь как самой ездой, так и возможностью лишний раз побывать на природе. Он охотился, собирал грибы, купался, гулял по лесу, а зимой ходил на лыжах. Выезжали и компаниями, и вдвоем с водителем.
Гилю Ленин полностью доверял, ведь тот, по сути, дважды спас ему жизнь. Тем не менее председатель Совнаркома никогда не фамильярничал со своим шофером, обращался к нему корректно, называя либо просто по фамилии, либо «товарищ Гиль». Если во время поездки возникало дело, требовавшее впоследствии решения, Ленин просил водителя напомнить ему об этом после возвращения в Москву.
Кроме того, он требовал пунктуальности. Перед поездкой обычно ставил задачу: куда ехать и когда необходимо прибыть на место. Если приезжали вовремя, хвалил шофера: «Замечательно уложились!», если же нет, выговаривал ему.
Поскольку любимым временем года Ленина являлась зима, а ездить по сугробам на обычной машине было невозможно, то для передвижения по снегу на базе автомобиля Rolls-Royce собрали автосани с гусеницами Кегресса. На них глава правительства ездил на загородные прогулки, отдых и охоту. На кегрессах Ленин совершил и свою последнюю автомобильную поездку 19 октября 1923 года. Вместе с Надеждой Крупской и Марией Ульяновой он приезжал на Всероссийскую сельскохозяйственную выставку, затем, покатавшись по столице, вернулся в Горки.
На том же автомобиле Гиль доставил в Горки гроб, в котором затем тело вождя привезли в Москву. И именно эта машина впоследствии долгое время экспонировалось в музее «Горки Ленинские».
За период с 1917 по 1924 год Ленин пользовался автомобилями нескольких марок и моделей. Кроме Rolls-Royce Silver Ghost, он ездил на уже упоминавшемся Turcat-Mery-28, а также на Delaunay-Belleville-45, Renault 40 и Packard Twelve.
