Сажусь за руль и отдыхаю

- Я бы говорил о ролях этапных, тех, после которых я внутри себя вырос, пусть даже фильм, на взгляд зрителей, не самый сильный. Прежде всего, это лента “Папа”. В тот же ряд ставлю “Турецкий гамбит”, “Человек, который знал все”, а также “В ожидании моря”. Ее премьера состоялась прошлой осенью на Римском кинофестивале, потом она была на “Кинотавре” и вне конкурса на Московском международном кинофестивале. Есть еще некоторые сериалы.

- Осенью на экран вышла лента “В ожидании моря”. Готов также полнометражный фильм “Территория” про золотоискателей по роману Олега Куваева. Это большая история, которую мы снимали два года, причем зимой месяц жили в лагере на Таймыре, потом еще полтора месяца на Чукотке. Там мне посчастливилось работать с великолепными актерами. В их числе Костя Лавроненко, Гриша Добрынин, Женя Цыганов, Петя Федоров, Ксения Кутепова… Зимой ждем новогодний фильм “Полярный рейс” про летчиков, это любовная история. И будет еще приключенческая любовная история по одному из романов Оксаны Робски. Плюс несколько сериалов. На мой взгляд, один из удавшихся – “Второе дыхание”, снятый для Первого канала.

- В каком-либо театре я сейчас не служу, но уже седьмой год играю в спектакле “Страх мыльного пузыря” в московском ДК Зуева. Это спектакль, который создавался целым созвездием молодых драматургов. Они написали истории о детских страхах, а режиссер Елена Невежина поставила пьесу: пять человек приходят в группу психотренинга, и разворачивается удивительная история. Спектакль идет шесть лет, никакой рекламы нет, но всякий раз – полный зал. Наверное, дело в том, сами актеры делают это не столько ради денег, сколько из-за творчества. Мы ведь там много не зарабатываем, и все получают одинаковую сумму. Но каждый спектакль проходит как-то по-новому.

- Эта история началась чуть раньше: я уже несколько лет вхожу в попечительский совет Морозовской детской больницы. Наша команда смогла сделать там очень многое: сменила главврача и вообще принципы управления больницей, создала фонд для ее развития, а затем, когда государство выделило деньги на новый 500-коечный корпус, удалось найти кусочек территории под его строительство, причем вне исторической части больницы. Но главное, что Бог меня как-то развернул в сторону наших детей. Говоря “наших”, я имею в виду тех, которыми занимается благотворительный фонд “Я есть!”. Чуть больше года назад мы учредили его с моей женой Ксенией Алферовой, причем Ксюша – основной идеолог и мотор фонда. Он создан для поддержки детей с особенностями развития: с синдромом Дауна, аутизмом, детским церебральным параличом.

- Мы занимаемся целенаправленно Владимирской и Ивановской областями. Кроме того, в Москве опекаем детский дом-интернат № 8. Практически еженедельно возим детей в музеи, на спектакли, в бассейн, в кафе… Например, часто приглашает сеть “Кофемания”, которая придумывает для них праздники. И результаты поразительные: есть девочка Маша, которая даже не умела держать вилку и панически боялась лестниц, а теперь это позади. Или 23-летний Никита с синдромом Дауна. Он прекрасно играет на пианино, у него есть девушка, а недавно стал работать поваром в “Кофемании” на Никитской.

- Нас просто спасает марка “Volkswagen Коммерческие автомобили”. На первую годовщину фонда она подарила микроавтобус Volkswagen Multivan, обклеенный символикой “Я есть!”. Но его недостаточно – детей много. Поэтому компания продолжает выручать: на своих Crafter она возит волонтеров, воспитанников. Другой пример: зимой мы провели два благотворительных спектакля во Владимире, где собирали средства на детскую площадку для местной психиатрической больницы. Весь коллектив спектакля, включая костюмеров, осветителей, звукорежиссеров, отдал заработок – около 500 тысяч рублей – на эту акцию. А компания “Volkswagen Коммерческие автомобили” полностью взяла на себя перевозку людей, декораций, аппаратуры.

- У меня была, да и остается возможность уехать из России. Но делать этого не хочу. Зато мечтаю, чтобы моя шестилетняя дочь жила в цивилизованной стране. Среди людей, которые думают о ближних, где нет брошенных стариков, где больных детей лечат, причем на родине, а не за границей, если на это удастся собрать деньги. Общество, в котором люди думают друг о друге, сильное. Взгляните на улицы Англии: в основном там скромные, часто неновые машины. Зато в Москве сплошь и рядом отвратительные, по-свински роскошные автомобили, иногда даже выкрашенные в золото. Дорастем ли мы, чтобы такие вещи стали считаться неприличными и в нашей стране?

- Скажу так: когда отправляюсь далеко, то сажусь за руль и начинаю отдыхать. Езжу на съемки, в путешествия. У нас дом за Волгой, могу на машине и в Италию поехать в отпуск. Впрочем, я еще и мотоциклист: иногда с другом выезжаем в костромские леса и там месим грязь в свое удовольствие.

- У меня было много автомобилей, но лучше внедорожника Audi Q7 пока ничего не встретил. Я на нем даже провел сезон в степях Казахстана на съемках фильма “В ожидании моря” – прекрасная модель. Больше того, у меня чуть ли не все друзья и родственники теперь ездят на Audi и Volkswagen. Я знаю, что это очень надежные, удобные машины.

- Что называть первым? У деда были “Жигули” пятой модели. И я, двенадцатилетний мальчишка, брал ключи, чтобы помыть машину. Ее нужно было вывести из гаража, проехать по двору, развернуть. А где-то в 15–16 лет меня уже пускали за руль по дороге в Кострому – нелегально, конечно. Что касается моего собственного автомобиля, то первой стала тольяттинская “восьмерка” небесно-голубого цвета. Отличная была машина – просто летала!