Самый меткий полковник

Думаю, что намного меньше. Это где-то к началу 1960-х стали организовываться дворовые команды, потом они перешли в «Золотую шайбу», а по футболу в «Кожаный мяч». А так мы росли во дворах, гоняли в футбол летом, зимой просто на коньках или же играли в хоккей. 

Самодельная, конечно! Крючки вырезали из сиденья унитаза, а палки срывали с забора. Заборы же были не металлические, как сейчас. Клеи­ли казеином или столярным клеем, старались. Правда, такую клюшку делаешь три дня, а ломается она за секунду. 

Ну да, так и получалось.

Когда нашу дворовую команду пригласили на стадион «Юных пионеров» играть в футбол. И у меня даже неплохо получалось, хотя хоккей был все же интереснее. Записался в детскую спортивную школу стадиона, а потом начал заниматься в «Трудовых резервах». И тогда уже в домоуправлении стали выдавать деревянные клюшки для нашей команды. Но давали только на игры, потом забирали. 

Сначала родители должны спросить, чем ребенок хочет заниматься, – как правило, дети сначала просто бегают, мяч гоняют. А потом уже следует определиться. Некоторые с четырех лет пытаются, а некоторые даже с трех. У нас сейчас масса детско-юношеских школ. В Москве, к примеру, в каждом районе по одной. Есть и специализированные, такие как ЦСКА, «Спартак», «Динамо», «Крылья Советов»... 

Заниматься хоккеем точно дороже, чем футболом. Хоккейная детская школа это приблизительно 7–8 тысяч рублей в месяц. Плюс все снаряжение, из которого мальчишки вырастают и надо покупать заново.

Он может быть в жизни мягким и добродушным, но, когда выходит на площадку и начинает бороться с соперником, должен не уступить ему в единоборстве, обыграть его, применить силовой прием. И не ныть, когда больно. 

Я, конечно, тренировался, в какой угол бросать, знал, как играет тот или иной вратарь, его слабые места... А перед этим шлифовал технику катания, технику ведения шайбы, технику броска, силового броска и все остальное. И чтобы клюшка была в руках действительно клюшкой, которой мог и пас отдать, и обыграть соперника, а не держать ее словно лом, как некоторые держат. Однако умение забивать – это врожденное. Когда я только начал играть в хоккей во дворе, то всегда больше всех забивал. И потом в «Трудовых резервах», и в матчах с Канадой. Если игроку суждено забивать, он будет это делать. А если нет, то никакие тренировки не помогут. 

Высшая ставка - 160-180 рублей, вторая категория - 140-160, третья - 120-140 рублей.

В наше время ни от чего никогда не отказывались. Когда я перешел в ЦСКА, мне дали номер 7, под которым раньше играл великий Константин Локтев. А когда попал в сборную СССР, тот номер был занят и мне дали 13-й. Суевериями я не страдал и играл под ним в сборной всю жизнь. Даже когда машины покупал, каждый раз просил выдать номер 0013. И уже 13 лет, если не больше, у меня номер 013 на автомобиле, и даже квартира моя на 13-м этаже.

Конечно. Это была «Волга», ГАЗ-21. Она у меня появилась, когда я стал чемпионом мира в Стокгольме, в 1969 году. Покупал за свои деньги, мне тогда было 25 лет. Потом менял каждые два-три года. В основном на новые «Волги», но однажды взял «Жигули». И на них не мог толком трогаться с места: настолько привык к «Волге», что «Жигуль» у меня как жеребенок прыгал. Ну и попросил, чтобы мне снова выделили «Волгу». Раньше ведь выделяли, а уж покупали мы за свои деньги, просто без очереди.

В 1991-м я поехал работать в Швейцарию, и мне понравилась Volvo 740. Поэтому, проработав в Европе, я купил подержанную Volvo, пригнал и дальше уже к отечественным моделям не возвращался. Года три была «740»-я, потом Volvo 940, затем купил уже новую Volvo S80, а после нее пересел на Nissan X-Trail. За десять лет сменил три таких «японца», а сейчас у меня Toyota Venza, которой уже шесть лет. Она чудесная. Поменял бы на новую, но, к сожалению, они в Россию больше не поставляются.

А чего угадывать, если и так знаешь? Я всегда еду в левом ряду, чтобы не ждать провокаций с обеих сторон. Если подрежет кто, то только справа.