Шамиль Тарпищев о спортивном закулисье, нынешних проблемах тенниса и автомобильной марке, которой верен уже два десятилетия
Я сам к этому не стремился. Напротив, меня фактически заставили занять должность старшего тренера сборной. Сделал это отец нынешнего олигарха Михаила Прохорова – Дмитрий Иванович. В 70-х он работал в Госмкомспорте, и как-то в самолете я рассказал ему о ситуации в теннисе. А она тогда была близка к бунту: за рубеж ездили одни и те же два-три человека, существовало недовольство многими другими вещами. В ответ же мне предложили стать во главе сборной, по сути – взять на себя решение большинства проблем.
Нет, конечно! В тот момент я был в своей лучшей форме, много играл и выигрывал. Поэтому ответил, что хочу играть. Но мне настойчиво предложили еще раз, а потом еще. В общем, пришлось согласиться.
Туда я тоже попал против своей воли. Кстати, все поворотные моменты в моей жизни происходили вопреки моим желаниям. Любил футбол, но занялся теннисом, желал играть, но попал в тренеры, не собирался быть министром спорта – назначили. Этот перечень можно продолжать. В Кремле, когда туда пришел, никто ничего часто не хотел решать, все делалось со скандалами, ответственность приходилось брать на себя.
Через много лет после того, как я ушел с государственных постов, один генерал из Госавтоинспекции заметил, что с руководителями высшего эшелона у них всегда проблемы, но за все время работы Тарпищева ни одной жалобы не было. Мне стало приятно.
Стараюсь ездить строго по правилам. Однажды, правда, опаздывал на совещание в Кабинет министров, выехал на осевую, так у меня сразу права отобрали. Но тут я согласен: таких вещей никому прощать нельзя!
Я живу за городом, оттуда езжу в Москву, где и ждет водитель: он возит меня днем, если необходимо. Правда, беру его с собой и в дальние поездки. Мне часто приходится колесить по российским регионам, и в те, что расположены в пределах тысячи километров от Москвы, отправляюсь на машине – так можно сэкономить время, если ехать ночью.
Сейчас нет. Наверное, накатался в молодости. Когда в команде были Чесноков, Габричидзе, Бакулев, Ольховский, то надо было по Европе постоянно перебираться с турнира на турнир. Я брал микроавтобус и вез команду в другой город. Водил тогда очень много. Как-то утром даже будил тогда еще трехлетнего сына, говорю ему, что у нас новая машина, а он отвечает: папа, как же ты меня заездил!
Права получил в армии, сдавал кстати, на БТР. А свою первую машину – “Жигули” – купил только в 32 года. Хотя работал старшим тренером сборной, денег было мало, к тому же в Москве почти не жил – мотался по всему Союзу на сборы. Зато последние 20 лет езжу только на Range Rover – впервые сел за его руль в 1994 г. и с тех пор ничего лучшего для себя не видел.
До этого пару-тройку раз попадал в небольшие ДТП – меня били сзади, а один раз задремал за рулем и въехал под грузовик, хотя и не сильно. В общем, было желание обезопаситься. А когда сел в Range Rover, сразу ощутил, насколько это надежная машина – мощная, крупная, высокая, способная защитить тех, кто находится внутри. Кстати, мой старший сын как-то попал на этом внедорожнике в довольно серьезную аварию, и именно конструкция автомобиля его спасла. Да и вообще ездить на Range Rover – одно удовольствие. Я часто бываю на родине своих родителей в Мордовии, и когда едешь несколько часов по скоростной трассе, никаких проблем не испытываешь. Автомобиль уверенно держит дорогу, предсказуемый, отлично управляется. У меня были возможности сравнить его с другими моделями, но все было не то.
Прежде всего, при моих старых травмах и длинных ногах требуется комфорт и пространство. Нужна высокая посадка, возможность регулировать сиденья так, как необходимо именно тебе. Мне нравится, что мой автомобиль быстро стартует, легко уходит со светофора и совершает обгоны. Важно также, чтобы машина могла проехать по любой дороге или даже там, где дороги нет – иногда надо срезать путь и проскочить через поле или лес. А вообще в мою бытность старшим тренером у нас в Юрмале был “газик”, и я на нем на природу часто ездил. Так что с внедорожниками у меня “роман” давний.
Из-за экономического кризиса 2009 г. наш теннис потерял своих основных спонсоров в лице средних компаний – их было около двух десятков, и с каждой заключался контракт на 250–300 тыс. долларов в год. А в других странах теннис начали активно развивать. Индия подготовила программу его продвижения, в которую вкладывают около миллиарда долларов. Активно инвестируют в этот вид спорта и Китай, Таиланд. Не говорю уже о западных странах: бюджет тенниса в США – 225 млн долларов в год, во Франции – 210 млн. В России же на все “дыры” – лишь 8 млн долларов. Притом что, в принципе, мы вновь можем войти в элиту очень быстро.
Мы рассчитали: чтобы вновь стать первыми, необходимо около 30 млн евро в год на спорт высших достижений. Думаю, для такой страны, как Россия, эта сумма не критична. Тем более что у нас есть совершенно уникальные методики подготовки теннисистов – это российское ноу-хау. И если бы мы ввели эту систему, то уже через три-четыре года снова оказались бы впереди всех. И наоборот, если сейчас этого не сделаем, то через те же самые три года потеряем целое поколение молодых, очень талантливых спортсменов, и тогда будет провал уже на десятилетия.
Шамиль Тарпищев родился в 1948 г. в Москве. В теннис пришел из футбола, где получил травму. В 17 лет выиграл свой первый международный турнир, впоследствии вошел в десятку лучших теннисистов СССР, а в 1974 г., будучи игроком сборной, неожиданно был назначен ее старшим тренером. На протяжении многих лет является капитаном как мужской, так и женской национальных команд. В 1992–1997 гг. занимал ряд постов в руководстве страны: советника президента РФ по физкультуре и спорту, председателя Координационного комитета по физической культуре и спорту при президенте России, председателя Госкомитета по физкультуре и туризму. Является членом исполкома Национального Олимпийского комитета России и членом Международного Олимпийского комитета, президент Федерации тенниса РФ.
