Что и говорить, повышение утилизационного сбора на автомобили — неприятная новость для потребителя. Но это отчаянная попытка не потерять собственную автоиндустрию
Есть страны, которые не имеют своей собственной автомобильной промышленности, а есть такие, которые стремятся ее развивать. К числу последних относится и Россия. До 2022 года в целом ей это удавалось. Вспомним, что еще три года назад до 80% продаваемых на отечественном рынке автомобилей выпускалось на территории РФ.
Но стоит признать, что прежний принцип локализации автопрома в России был ошибочным. Он не смог создать механизм развития собственных компетенций при участии зарубежных партнеров. В отличие от Китая, где была умело пролоббирована схема, когда вместе со своим заводом иностранные автогиганты должны были создавать совместные предприятия с местными компаниями. В результате получилось, что ранее неизвестные никому китайские фирмы всего за пару десятилетий превратились в современных технологичных автопроизводителей, которые уже вовсю рвутся на мировые рынки.
У нас же зарубежные автомобильные концерны в критической геополитической обстановке сумели быстро упаковать чемоданы и почти в одночасье оставили страну без местного автопрома. Неимоверными усилиями в пожарном порядке пока выпуск легковых автомобилей в стране удается сохранять. Но почему у АВТОВАЗа нет даже собственной автоматической коробки передач? Неужели это такая уж недостижимая технология для страны, которая запускает в космос спутники и производит новейшие танки и прочее высокотехнологичное оружие?
Да просто перед тольяттинским предприятием такой задачи не стояло. 16 лет назад российский автопроизводитель начал плавно встраиваться в бизнес-цепочки концерна Renault-Nissan, который сначала в 2008 году получил 25% акций АВТОВАЗа, а в 2014 м довел эту долю до более 50%. Как мы помним, в январе 2021 года генеральный директор группы Renault Лука де Мео представил план развития концерна под названием Renaulution, согласно которому инженерные компетенции АВТОВАЗа должны были по-тихому сворачиваться, а все инженерные разработки плавно переезжали в Румынию под крыло бренда Dacia.
«Чтобы подняться, вы должны упасть», говорит индийская мудрость. Да, российскому автопрому нужно подниматься в новых условиях, ссадины и синяки от прежних падений рано или поздно заживут, но о прежних ошибках надо помнить. «Теперь мы больше думаем о стратегическом приходе в Россию со своим производством». Эту фразу мне пришлось услышать от представителя одной из китайских компаний на следующий день после того, как правительство подтвердило план увеличения утилизационного сбора. Да, пока с приходом китайских компаний с производственными мощностями в Россию все сложно, они явно боятся вторичных западных санкций. Но мотивация пойти на такой шаг сейчас серьезно усилена, новое постановление правительства прозрачно расписывает этапы повышения пошлин до 2030 года, и увильнуть от этих заградительных мер для автомобильного импорта не получится.
Современный мир стал очень непредсказуемым, сложно сказать, как долго Россия будет оставаться под беспрецедентным санкционным давлением, когда сюда смогут вернуться концерны из недружественных стран. Но в любом случае как минимум на горизонте пяти ближайших лет любому иностранному производителю будет выгоднее локализовывать выпуск авто, чем их импортировать.
Дабы не повторять прежних просчетов, желательно, чтобы процесс развития иностранных производственных мощностей происходил на условиях трансфера технологий для местных российских компаний. Ну а последним вместе с поиском технологического партнера жизненно необходимо развивать свои инженерные компетенции, что, кстати, делает сегодня АВТОВАЗ, организуя, в частности, в Тольятти передовые инженерные школы. Потенциал для прорыва существует хотя бы в сфере производства электромобилей, где российские игроки активно создают базу для выпуска компонентов машин на электрическом ходу. Увы, в текущей ситуации обратной стороной решения проблемы технологического отставания в автопроме становится растущая дороговизна машин. Но у всех амбициозных целей есть своя цена.