Воображаемая мною буфетчица Валя часто видит в дорожных знаках предсказания будущего. Например, знак «Уступи дорогу» пророчит любовный треугольник. Ограничение скорости «30» — опасная молодая соперница, а «20» — еще более молодая и более опасная. А еще она очень радуется знаку «Дети». Своих пока нет, но чужих обожает
Я часто езжу по платной ЦКАД. Не езжу даже, лечу (она ведь скоростная). И временами, глядя на знаки, тоже вижу в них совершенно конкретные сигналы. Вот, к примеру, любопытное сочетание цифр на отрезке между Минским и Калужским шоссе: ограничение скорости «90», потом сразу «60», потом опять «90». И так несколько раз подряд.
Что это? Формула идеального женского тела, выведенная незабвенной Мэрилин Монро?
– Это твои новые штрафы, умник, – отвечает Валя.
А ведь таких ловушек от дорожных служб по Москве и области немало. Бывалые водители, понятно, обходят их, остальным же достаются штрафы.
Отдельных слов заслуживают знаки и разметка в центре Москвы. В столице любят решительно менять движение. То создают выделенные полосы, то превращают движение в одностороннее, то на месте проезда появляется «кирпич», а за ним засада полосатых жезлов.
Совершаю недавно поворот направо с Новой площади на Ильинку. Вижу, вроде поворачивают два ряда, крайний правый занят, а второй свободен. Вот удача, думаю. Выезжаю на перекресток, а там, оказывается, поворот только из одного крайнего правого ряда, а мой летит куда-то наискосок на Старую площадь прямо в ворота Администрации Президента. Я пропустил тех, кто справа, и тоже повернул на Ильинку.
Через 300 метров за зданием Минфина стоит инспектор. И неожиданно так, словно рапирой, пронзает меня жезлом в самое сердце.
– Нарушаем, на встречную выезжаем, – слышу знакомую интонацию актера Никоненко из советского фильма «Инспектор ГАИ».
– Какие ваши доказательства? – цитирую в ответ американский фильм «Красная жара».
– Кино любите? Сейчас покажу.
Видео снимал другой инспектор, метко целясь фоторужьем от памятника героям Плевны. Вот на оперативных кадрах видно, как я летел, обгоняя правый ряд, стоящий на стрелку. Вот я резво выскочил на перекресток, потом вдруг остановился, замешкался, как будто даже попятился. Под финал, перед тем как я стыдливо прячусь в потоке добропорядочных автолюбителей, оператор приближает задний номер:
– Ваш автомобиль?
– Вам бы «Оскар»! Но встречкой тут не пахнет, максимум нарушение разметки.
– А это пусть суд разбирается!
На слабо берет, подсказывает мне сердце. Отдай ему все, суд тебе не поверит, все равно без прав останешься, кричит сознание.
– Вы здесь специально ловушку устроили, чтобы честных граждан разводить. Откуда я знаю, под каким градусом идет поворот, его же не видно за углом?
– А вы прогуляйтесь до места, посмотрите на знаки внимательно, а потом ко мне на оформление.
Воспитывает, потом наказывать будет. Метров за пятьдесят становится очевидно, что гаишник формально прав. Все четко: один ряд направо, другой наискосок. Но это вблизи, когда ты пешеход! А когда едешь, перестраиваешься через несколько рядов в плотном потоке, повинуясь навигатору, тут все неоднозначно. Только опытный водитель, который знает хитрость поворота, проскочит его без штрафа, а такой, как я, редкий гость Администрации Президента, скорее всего, проколется.
Но стоит ли спорить с властью? Вопрос звучит как приговор. На улице стихают сирены, становится совсем тихо. Слышно только, как скрипят дорогие ботинки важного чиновника, выходящего из парадной Министерства денег.
– Сдаюсь, ваша взяла, – не поднимая глаз, сую на ходу последнюю мятую купюру в документы на машину.
Но на месте полицейского «Форда» зияет большое асфальтовое пятно. Как будто и не было никакого «Никоненко» вовсе. Я чувствую себя свободным. Безнаказанным нарушителем, которого играл в этом фильме молодой Никита Михалков. Я достаю купюру и расправляю смятые пролеты Хабаровского моста. Сейчас бы стаканчик после такого стресса. А может, мне все привиделось?
PS Позиция редакции может не совпадать со взглядами автора
